Война в Украине

Все мы знаем, какой пиздец сейчас происходит с Украиной и одной известной вам страной-победительницей-фашизма. Если вы хотите почитать об этом, помочь актуализировать информацию или высказать свое мнение — можете сделать это в статье Война в Украине и в обсуждении.

Старшая Эдда

Материал из Urbanculture
Перейти к: навигация, поиск
Файл:Rökstenen.jpg
Рёкстенен. Огромный рунический камень из Швеции. Свидетель эпохи викингов. Здесь для антуража.

Старшая Эдда (Эдда Сэмунда, Песенная Эдда) — величайший памятник скандинавской устной традиции, уходящий корнями во времена глубочайшей древности. В нем нашли отражение как мифы эпохи, в которой складывалась единая индоевропейская языковая и религиозная общность, так и представления о мироустройстве германских племен. Старшая Эдда — это удивительный яркий мир богатейшей народной фантазии, отшлифованный веками в рафинированной форме архаичного эддического стиха; и мир предельно четкой исторической конкретики, вплоть до бытовых мелочей. Долгое время этот ценнейший источник информации о далеком прошлом считался утерянным и важнейшим источником по скандинавской мифологии являлся труд Снорри Стурлусона, который ныне принято именовать Младшей Эддой.

Страница из Codex Regius 2365, одной из известнейших рукописей мира.

Codex Regius 2365

Все началось с поиска!

В средние века Эддой было принято называть учебник скальдической поэзии, именуемый ныне Младшей Эддой, за авторством виднейшего деятеля исландской культуры Снорри Стурлусона (1178—1241). Известнейший исследователь исландского эпоса Финур Йоунссон в 30-е годы XX века, подготавливая научное издание этого труда [1] выразился о нем так: «Видение Гюльви [2] каждый исландец может читать сколько угодно раз и в любом возрасте. И каждый раз он будет находить что-то новое, удивительное и ни с чем не сравнимое». На одном из списков этого труда имеется гриф «Книга эта называется Эдда, ее составил Снорри Стурлуссон» — отсюда и пошло данное наименование. Об этимологии этого слова мы поговорим ниже. Сейчас же пролистаем несколько страниц этого замечательного памятника эпохи скандинавской колонизации Исландии и убедимся, что автор использовал поэтический источник? который напрямую и цитировал. Источник этот традиционно приписывался с легкой руки Снорри и многочисленных его поклонников и исследователей авторству Сэмунда Сигфуссона «Мудрого» (1056—1113) — фигуры для Исландии знаковой. Соотечественники (и не только они) его считали могущественным чернокнижником, обладателем универсальной мудрости, некромантом, который собрал все известные данные глубочайшей древности, воззвав к духам давно ушедших предков. Считалось, что в этом деле Сэмунд перемудрил самого Дьявола, чуть ли не взяв его за рога. Вполне себе такие средневековые представления. Так и родилась легенда, что где-то в недрах библиотек древних монастырей и храмов лежит и ждет своего часа величайшая книга мира (скандинавского мира).

Где огромные сокровища всей человеческой мудрости, записанные Сэмундом, и прежде всего прославленная Эдда, от которой у нас теперь осталась, кроме имени, едва ли тысячная доля и которая не сохранилась бы совсем, если бы извлечения Снорри Стурлусона не оставили бы нам скорее тень и след, чем подлиный состав Эдды?

Из письма епископа и ученого Бриньольва Свейнссона

В XVII веке, в эпоху так называемого «скандинавского ренессанса» поиски легендарной Эдды вышли на качественно новый уровень, ведь довление христианской морали заметно уменьшилось, да и вообще та же Исландия никогда толком христианизирована не была, потому многое в этом богом забытом краю сохранилось в первозданном виде или близком к тому состоянии. Важно понимать, что именно Исландия сохранила близкий к традиционному скандинавскому уклад жизни: от уютных домиков до памяти о деяниях предков. Кроме того мировозренчески монолитный и бескомпромиссный католицизм в Северной Европе уступил место либеральному лютеранству — важнейшему течению протестантизма. Родившись в Германии в эпоху Реформации, протестантизм пустил корни по большей части в Швеции, Дании, Норвегии, дав этим странам живительный кислород свободы. Из северных задворок цивилизованной Европы Скандинавия стала превращаться в серьезного игрока на мировой арене: как в политической и военной, так и в общественной и научной жизни. Именно поэтому скандинавы с таким рвением бросились искать свои истоки, и в первую очередь занялись этим именно лютеранские священники, так как именно они имели непосредственный доступ к библиотекам и были, что еще важнее, грамотны. Все это сказано здесь лишь только для того, чтобы пояснить сложившуюся парадоксальную ситуацию: именно христианские богослужители вернули к жизни памятники язычества. Да и проникнуться духом эпохи открытий в скандинавском мире было бы тоже не плохо, учитывая, что о том, что такое та же Дания XVI—XVII веков среднестатистический россиянин имеет смутное представление, так как она считается страной второго порядка.


Бриньольв Свейнссон — человек, откопавший Страшую Эдду.

Более всех в розысках легендарных древностей преуспел восторженный исландский исследователь-любитель и по совместительству епископ Скалхольта, друг датского ученого Оле Ворма и местного исландского поэта Хадльгримура Петурссона, в честь которого названа крупнейшая лютеранская церковь Рейкьявика Хатльгримскиркья и автор цитаты, что располагается выше по тексту Бриньольв Свейнссон. Случилось это знаменательное событие в 1643 году. Ошарашенный находкой священник посчитал, что именно этот сборник и есть та самая Эдда и написал на нем «Edda Saemundi multicsii»[3]. Однако позднее выяснится, что никакого отношения к памятнику Сэмунд не имеет и что слово Эдда скорее относится к творению Снорри, но к тому времени традиция уже успела сложиться, да именование одним таинственным и звучным именем до сих придает книге некоторый ореол древности и истинности.

Резьба Расмунда с одного из камней Сигурда, иллюстрирующий события, описанные в Старшей Эдде.

Рукопись

Старшая Эдда представляет собой сборник архаичных по своей форме и сути, но сформировавшихся в различное время песен. Он структуре, языке, стихосложении и связях с иными эпическими источникам мы поговорим позднее. Сейчас же рассмотрим повнимательнее саму рукопись.

Кодекс [4], найденный Бриньольвом и доставленный в Королевскую Библиотеку Копенгагена [5]потому что Исландия в XVII веке была владением Дании, получил инвентарный номер 2365. Представляет он собой 45 листов размером 19 Х 13 см. В нем шесть тетрадей: пять по восемь листов и последняя тетрадь из 5 листов. Между четвертой и пятой тетрадями есть лакуна [6] величиною по всей видимости в целую тетрадь. Именно из-за наличия этой лакуны и появились так называемые неканонические песни, найденные в других копиях. (например «Сны Бальдра»). Некоторые из этих неканонических песен частично или полностью сохранились в другой рукописи, датированной XIV веком и хранящейся в собрании Арни Магнуссона в библиотеке университета Копенгагена на номером AM 748.

Варианты прочтения имеются также в Саге о Вёльсунгах — весьма необычной для Исландии саге, которая посвящена древним временам (в отличии от прочих, посвященных делам современности, еще живущей в памяти потомков). Но в отличии от Эдды в Саге о Вёльсунгах выстроена прямая и логичная сюжетная линия падения бургудского королевства.

Суперобложка каноничного российского научного издания.

Известность. Издания и переводы.

С момента обретения Старшая Эдда приковала к себе пристальное внимание лингвистической общественности. На сегодняшний она переведена на 20 европейских языков (в том числе и на русский, выполненный в начале 60-х) и издана более двухсот раз. Слава этого памятника давно превозмогла славу Иллиады, Одиссеи и Энеиды. На основании стилистики и сюжета этого эпического произведения появились сотни медийних продуктов: от «Властелина колец» (об истории о колечке поговорим позже) до «Полета Валькирий» из знаменитого четырехчастного музыкального полотна Р. Вагнера. Ну и этот ваш Скайрим.

Первое полное издание Старшей Эдды вышло в течении 41 года (1787—1828). Самым масштабным стало издание Сеймонса и Геринга (1888—1931). Классическим признается издание норвежского филолога Суфюса Бюгге, вышедшее в Христиании (ныне Осло) в 1867 году и именно по этому изданию до сих пор для удобства приводится нумерация строф.

Научный русский перевод завершен в 1963 году и издан издательством «Наука» в том же году в серии «Литературные памятники АН СССР». Выполнен он по новейшему на тот момент академическому изданию Иона Хельгассона (1954) переводчиком А. И. Корсуном под редакцией и непосредственным контролем М. И. Стеблина-Каменского. Именно благодаря энтузиазму и энергии этого ленинградского скандинависта советский читатель познакомился с важнейшими памятниками исландской культуры: родовыми сагами, Старшей Эддой, Эддой Снорри, Хеймскринглой. Многие из этих вещей переведены либо им самим, либо другими переводчиками под его непосредственным контролем. Все, что издавалось, было снабжено его же интереснейшими научными статьями и комментариями. Перевод же Старшей Эдды занимает особое место в плеяде лучших переводов отечественной школы на ряду с такими трудами, как перевод «Божественной комедии» Данте (перевел М.Лозинский) или перевод «Декамерона» Боккаччо (перевел А.Веселовский). Он максимально сохраняет дух оригинала за счет выверенной стилистики, сохранению там где возможно аллитераций, сохранению живой ритмики и бережному отношению к таким вещам, как кеннинги[7].

Ныне издается этот же перевод, но уже в доступной форме. В частности питерское издательство «Азбука-Классика» уже несколько раз переиздала Старшую Эдду в формате покет-бук, оное всегда можно приобрести за демократичные 70 рублей. Научное издание же издание является жемчужиной серии, издано было всего два раза (1963 и репринт 2006) и представляет определенную редкость и ценность (цены начинаются от 1200 р.)

Стилевые и языковые особенности памятника

Песни Старшей Эдды стилистически различны. Здесь есть место и балладе, и перебранке, и скальдической песне, и эпическому повествованию. О стилевых особенностях некоторых наиболее известных песен мы поговорим позднее. Здесь же коснемся общих для всего текстового массива особенностях.

Кеннинг

Файл:Nicholas Roerich, Guests from Overseas.jpg
Николай Рерих «Заморские гости». Для антуража и пояснения кеннинга.

Кеннинг, как мы уже говорили — разновидность метафоры. Характерен этот прием для всей древнегерманской эпической поэзии и заключается в замене существительного на конструкцию, построенную на внутренней этнокультурной логике. Звучит сложно только со стороны, на примере все становится понятно как ясный день: «морской конь» — корабль, «пламя моря» — золото, «ограбитель корованов» — Номад [8]. Большинство кеннингов, однако, основаны на мифологических связях (та самая этнокультурная логика) и для слышащего песнь скандинава эпохи викингов подобная конструкция с одной стороны понятна, с другой являет собой пример изящества стихосложения и словопользования. Пример: «сын Одина» — сразу понятно, что это Тор, «отец Магни» — уже сложнее, но все же опять Тор. Далее: в скальдической поэзии (то есть авторской, в отличии от эддической) возможны куда более замысловатые конструкции. Возьмем зубодробительный пример, приведенный уже упомянутым Стеблиным-Каменским: «тот, кто притупляет голод чайки звоном блеска зверя Хейти». На деле это один из кеннингов война (одного из наиболее употребляемых персонажей). Разберем: Хейти в данном случае — морской конунг[9], зверь Хейти, получается — корабль, «блеск корабля» таким образом есть щит (скандинавы украшали свои ладьи щитами, что можно видеть на многочисленным картинах (например, «Заморские гости» Рериха, приведенная в этой статье)) «звон щита» — получается битва (меч ударяет в щит — получается звон), «чайка битвы» — есть ворон (кружит как чайки над полем брани в ожидании добычи), ну а «тот, кто притупляет голод ворона» — несложно догадаться, есть воин. Таким витиеватым образом связываются одной нитью легендарный конунг и простой воин. Но ведь впечатляет, не правда ли.

Многие кеннинги ко времени жизни Снорри уже успели стать классическими и знать их обязан был каждый скальд. В «Видении Гюльви» Высокий (он же Один) спрашивает Ганлери (Гюльви, «конунга той земли, что зовется ныне Швецией»): «Какие ты знаешь кеннинги моря?» И тот выдает набор из 10-12 кеннингов, уже устоявшихся. Таким образом мы можем сделать еще один вывод, что Эдда наполнена устоявшимися выражениями и готовыми клише.

Кеннинг — явление архаичное, во многом похожее на загадки устного народного творчества. Также следует понимать, древний человек верил в магическую связь слов и вещей, потому старался не произносить вслух те слова, которые именуют напрямую то или что могло воплотиться и принести любой вред или даже несчастье. Таким образом мы можем сделать вывод, что кеннинги свидетельствуют об очень древнем, безусловно языческом времени возникновения песен Эдды. Об особенностях речи первобытного человека и магических связях слов отсылаем вас к фундаментальным (немного устаревшим, но содержащим массу фактологического материала) трудам А. Афанасьева «Поэтические воззрения славян на природу», Фрейзера «Золотая ветвь» и Тайлора «Первобытная культура». Все эти книги издавались на русском языке и найти их при желании несложно.

Строгая конкретика

Снорри Стурлусон.

Для Эдды в частности и для исландского языка в целом характерна уникальная особенность: здесь нет места абстракции. Это вовсе не означает, что фантазия исландского народа скупа, скорее даже наоборот. Просто эддической поэзии свойственны иные, не совсем привычные нам выразительные средства. Например, проходящее красной нитью через героический цикл песен Эдды, Песни о Нибелунгах и поделок современных подражателей понятие и слово «скульд» несет значения «долг», «нужда» с одной стороны, так и «оковы», «узы» с другой. То есть получается, что как ни крути, все равно смысл конкретен и точен. Эта особенность уже давно покинула индоевропейские языки, где легко находится синоним или словом с более широким значением. Исландский же язык до сих пор сохраняет эту особенность, даже не помышляя о каких-либо заимствованиях из вне. Объясняется данное положение дел в первую очередь удаленностью и закрытостью исландского общества. Например, система для исландцев — сноп (kerfi), а некогда скандинавская метрополия Копенгаген до сих именуется старым-добрым Kaupmannahöfn (что-то типа Кёйпфманнахёфн). И только совсем недавно (80-е) многие слова получили современное звучание: например, витамины раньше были «веществами жизни» (fjörefni), а динозавры — тролль-ящерицами [10]

Дополняет картину обилие имен собственных, упомянутых в песнях. Одних из перечисленным персоналий установить несложно, других практически невозможно, так как река времени унесла все, что было известно об этих людях. Судя по всему, необходимо это было в первую очередь для того, чтобы придать описываемым событиям статус исторически достоверных. Важно понимать, что мир Эдды — это мир максимально достоверных в рамках эпоса исторических событий. Действующие лица не выдуманы, а являются вполне реальными документально засвидетельствовании лицами. Песни Эдды для скандинава эпохи викингов — это ни какая-нибудь там сказка про колобка, а истина, не подвергаемая сомнению.

Также уникальной особенностью эддической поэзии является предельная компактность и лаконизм изложения. Повествование стремительно, стилистика рафинирована: ничего лишнего, все на своих местах. При этом при первичном ознакомлении не возникает ощущения рубленности и нехватки языковых средств или деталей. Эдда описывает события и героев максимально сжато, стараясь использовать минимум слов. Достигается это в первую очередь средствами аллитерационного стиха (о котором речь пойдем в следующем разделе), а также использованием кеннингов, удивительно ярких эмоциональных эпитетов и наличием редких, но невероятно точных деталей. Долой мусор и излишества: «Краткость — сестра таланта»[11]. Однако не стоит считать, что мир Эдды скучен и уныл, ведь именно за счет сжатости и конкретности повествования достигается невероятная стремительность, порывистость и глобальность описываемых событий. События проскакивают перед глазами с огромной скоростью, создавая ощущение присутствия в реальном бою и рисуя картину вселенской катастрофы. По части эмоциональности Эдда — одно из сильнейший творений человечества.

Аллитерационный стих

Файл:Ardre Odin Sleipnir.jpg
Один на своем коне Слепнире.

Как мы уже заметили, Старшая Эдда сложена аллитерационным стихом — одной из древнейших форм стихосложения, зародившейся еще на заре единой древнегерманской языковой общности. Рифма [12] в привычном современному человеку понимании данного слова была древнегерманским племенам не ведома. В их творчестве вы не встретите привычного дарованного греками ямба или хорея [13], они обладали своей собственной неповторимой ритмикой стихосложения. Она — есть отражения нрава и особенностей уклада жизни германских племен: отрывиста, подобная походной песне.

Смысл аллитерации предельно прост и основан на фонетическом принципе: в каждой строке должно быть как минимум два слова, начинающихся с одного и того же звука. Для Эдды верным будет даже скорее выражение «регулярное повторение начального звука слова», что исландской литературоведческой традиции именуется главной аллитерацией. И употребляется она вовсе не для украшения и не в качестве выразительного метода (хотя тут возможны долгие и мучительные споры), а задает ритм, выделяя слоги, несущие смысловое ударение.

Количество слогов в строках песен Эдды, как правило, не превышается десяти, потому ритмика её совершенная иная, нежели у привычного (тем, кто знает, кто такие Тредьяковский или Сумароков) русскому уху силлабо-тонического стихосложения с его устоявшимся, переходящим из одной строки в другую количеством ударных и безударных слогов, расстояниях между ними и, позаимствованным в силу определенных особенностей из польского языка, обязательным ударением на предпоследний слог последнего слова в строке[14]. Получается грузная искусственная конструкция. Ритмика Эдды же подвижна, быстра. Это живой слог, доведенный до совершенства тысячами лет и уст сказителей. Кроме того, следует учитывать, что скорее всего в отличии от традиционного нам метода исполнения эпической поэзии нараспев в сопровождении простейших музыкальных инструментов, песни Эдды исполнялись несколько иначе, то есть декламировались непосредственно в том виде, в каком они есть. Отсюда и отсутствие былинной протяжности и всевозможных речевых наворотов. Сравните любую русскую былину и например, первую песню Эдду «Прорицание Вельвы». Пока русский сказитель подготавливает слушателя, вводя в его в медитативно-трансовое состояние под мерное тренькание гуслей чем-то типа:

Из того ли города из Мурома,

Из того ль села да Карочирова Выезжал дородный добрый молодец А ведь старый казак Илья Муромец

Илья Муромец и Соловей-разбойник.
Вообще данная форма характерна в различных
вариациях для всех былин об этом персонаже.

Эдда моментально акцентирует внимание слушателя, обозначает масштаб повествования и начинает рассказ:

Внимайте мне все

священные роды, великие с малыми Хеймдалля дети! Один, ты хочешь чтоб я рассказала о прошлом всех сущих, о древнем, что помню.

Прорицание Вельвы.

В отличии от средневерхнегерманского эпоса, где как правило строки объединены попарно, в эддический традиции строфа содержит как правило восемь или четыре строки (при условии полной сохранности). Кроме того строки содержат гораздо меньше безударных слогов. Потому Эдда резко контрастирует на фоне прочих эпических поэм германской традиции. Сравните сами:

Средне-/верхненемецкий вариант:

Полны чудес сказанья давно минувших дней

Про громкие деянья былых богатырей. Про их пиры, забавы, несчастия и горе И распри их кровавые услышите вы вскоре.

Песнь о Нибелунгах. Авентюра I.


Исландский вариант с лакуной:

Будь дома весел,

будь с гостем приветлив, но разум храни; прослыть хочешь мудрым — в речах будь искусен, <...> тебя не забудут; глупцом из глупцов прослывет безмолвный — то свойственно глупым.

Речи Высокого (Высокий — Один).

Определенными особенностями обладают и так называемые размеры речей (заметен в «Гренландских речах Атли» и на наш взгляд интересен пример «Речей Высокого», как одна из древнейших песен). Также считается, существуют размеры заклятий и перебранок. Углубляться в данный вопрос мы более не станем, ограничившись упоминаниями о данных особенностях.

Кому интересно — можете прочесть небольшие примеры ниже и/или продолжить чтение, не углубляясь в дебри.

Трудности перевода[15]

Естественно, средствами современного русского языка передать особенности такого древнего и сложного для понимания памятника, как Старшая Эдда невозможно, но переводчикам удалось сохранить дух оригинала настолько, насколько это вообще возможно. Потому для перевода выбран так называемый двухударный дольник, обладающий подвижным ударением и различным количеством безударных гласных, что ближе всего к оригиналу. Время показало верность этого выбора и перевод Корсуна остается единственным, издаваемым в России. Также в этом свете можете вспомнить историю создания русского гекзаметра Гнедичем (для перевода Иллиады).

Корпус песен о богах

Один с своими спутниками-воронами Хугином и Мунином.

Ничего не известно о мифологической поэзии прочих германских народов, так как они если и существовали, то до нас не дошли. От эпохи индоевропейской языковой общности до нынешнего состояния песни о богах прошли огромный путь, видоизменяясь по ходу течения времени. Со временем появлялись наслоения всевозможных эпох. Большинство из этих наслоений уже никогда не удастся отделить, часть же (в основном христианские наложения, выполненные как правило на скорую руку) отделяются очень просто при первом же приближении.

Как и любой другой пантеон языческих богов скандинавский пантеон антропоморфен. Традиционно считается, что боги разделены на две категории: асы и ваны. Асы — боги воители, Ваны — более древние боги-земледельцы. Несложно понять, что противостоянии этих групп богов угадывается особенность смены образа жизни германских народов при великом переселении народов. То есть как вы наверное знаете из курса всеобщей истории готы (самое крупное скандинавское племя) двинули с территории современной Швеции на юг в Скифские степи (внезапно территория современной Украины и чуток России) и Крым (последний крымский гот умер в XVII веке) по той простой причине, что Скандинавия не особо-то и пригодна для земледелия. То есть налицо получается разделение общества на классы воинов и земледельцев. Правда сейчас все чаще высказываются мысли о доклассовом происхождении богов (что логично) и их особенностей. Во многом это объясняется противоречивостью каждого из богов, и Один как верховного бога в первую очередь. Истина наверное где-то посередине и отделить уже упомянутые слои нам не представляется возможным.

Далее мы коснемся следующих вопросов: рассмотрим поближе трех богов — Одина, Тора и Локи, немного каснемся Фригг и Фрейи (чтобы немного уравновесить мужское и женское начала), и рассмотрим сотворение мира через «Прорицание Вёльвы».

Один

Ясень Иггдрасииль и модель построения мира.

Один (он же немецкий Водан) — самый сложный и противоречивый персонаж пантеона. Ас. Верховный бог, бог войны, покровитель героев (которые попадают в его чертог Вальхаллу). Он же бог мудрости и поэзии, бог заклинаний, некромант, злодей и проч. Добыл руны, принеся себя в жертву себе же. Муж богини Фригг, отец Бальдра. О запутанных родственных связях Однина и прочих богов вы можете с легкостью найти информацию в той же википедии, потому мы ограничимся этими весьма первичными данными и перейдем к рассмотрению Одина как персонажа Старшей Эдды.

Один поражает тем, что для него не существует как таковой морали. И если отсутствие моральных принципов у других богов не так заметно и в отношении них можно выразиться словами: не идеальны, не без порока, то беспринципность отца богов несколько удивляет. Один — коварный соблазнитель, сеятель распрей. Принимает разные имена и меняет облик, как например в Песне о Харбарде. Один — воплощение дуалистичности мироздания. Он разный. Он больше похож на эдакого коварного правителя, чем на бога и лишен излишней зевсовой эпичности (хотя по части соблазнения дам наверное не уступит).

Один поучает (в сборники откровений обыденной жизни под кодовым именем «Речи Высокого») и постоянно кого-нибудь экзаменует, так все знает (например в «Речах Вафтруднира» — отличном источнике мифологической информации). Нужно это в общем-то для создания искусственной канвы повествования для того, что в рамках например соревнования вместить как можно больше данных.

Wednesday (англ. среда) — есть день Одина. Древненемецкое Wuotanestac трансформировалось в Wednesday. Кстати в исландском используется иное слово — miðvikudagur — средний день, так как исландцы не принимали системы именования дней именами богов от римлян.


Тор

Тор — совершенная противоположность Одину (конфликт отцов и детей, знати и воинов). Образ его прост: Тор бог-воитель, сокрушитель Йотунхейма[16]. Его важнейший атрибут — молот Мьёлльнир

Всем молот Мьёлльнир хорош,

Жаль только ручка коротка.

Тор о своем молоте

Тор — постоянный исполнитель сложнейших задач. Воин без страха и упрека, молость туповат и прямолинеен. Именно Тор кстати добыл у великана Хюмира котел для варки пива.

День Тора — четверг. Древненемецкое thunaraz (гром) трансформировалось в английское thunder, откуда уже выходит thursday

Фрейя и Фригг

Файл:Freya by Penrose.jpg
Фрейя кисти Пенроуза.

Фрея — красавица и богиня любви. Тащемта культ женщины—красавицы свойственен всем индоевропейским народам в той или иной степени. Скандинавы не исключение. Именно потому мы выбрали именно Фрейю, хотя куда большей чисто женской ролью обладает жена Одина — Фригг, которая есть богиня домашнего очага и деторождения. Отсюда и растут ноги культа богоматери в странах Западной Европы. Мы можем в некоторой утверждать, что в европейской цивилизации свойственен скорее культ богоматери или даже условно «женщине—матери», нежели пресловутое христианство. Именно потому мы и решили упомянуть об этих богинях, дабы провести нить от глубочайшей древности индоевропейской языковой общности до наших времен. Связи матери и детей — самые прочные, потому может меняться все, что угодно в любом виде, но женщина—мать не меняется никогда.

Отсюда же образ Родины—матери, матери сырой земли и т. д. Фригг хоть и относится в асам, но происхождение её из явно из ванов. Она — олицетрорение земли, плодородия и прочего. Прочее можете самостоятельно отыскать в уже помянутых источниках.

Примечания

  1. С которого кстати в конце 60-х был сделан русский перевод
  2. вторая и важнейшая часть Младшей Эдды
  3. лат. Эдда Сэмунда Мудрого
  4. лат. Запись. Так принято называть рукописи
  5. Отсюда приставка Regius —королевский
  6. Так в литературоведении называют утерянные фрагменты текста
  7. Эдакая разновидность метафоры
  8. Да, это тоже, если хотите, кеннинг!
  9. Скандинавский верховный правитель.
  10. Автор статьи находит последнее забавным.
  11. Из письма А. П. Чехова старшему брату.
  12. Чтобы не было разногласий обозначим, что рифма — есть стихотворный ритм, а не только повторение конечных слогов строф.
  13. Самые распространенные стихотворные размеры
  14. В польском языке все ударения на предпоследнем слоге.
  15. Такой фильм еще есть
  16. Страна инеистых великанов